ПРОЛОГ

Декабрь 1996 года. Лондон. Вечер.
Схватки начались сразу после ланча. Впрочем, время, когда семья собирается за столом, не много значило в их доме.
Если бы малышка Хэйли Кларк знала, отчего тем ранним утром вдруг намокли ее простыни, она возможно, ожидала бы схваток. Но она не знала. Никто ничего ей не объяснил. Не было ни визитов к врачу, ни ультразвукового исследования, ни осмотров у акушерок, которые ободрили бы ее, объяснили, что ей предстоит и когда. Разве смела она разбудить маму и признаться, что намочила постель и не знает почему, или, того хуже, сообщить, что она, кажется, должна родить ребенка?
Пять месяцев прошло с тех пор, как Хэйли поняла, что беременна, - через несколько недель после того, как она встретила парней, живших в другом конце квартала. Она выскочила из квартиры без всякой надобности тем летним вечером – просто потому, что мама и папа орали друг на друга и этому не видно было конца.

В тот летний день она почувствовала, что лучше всего будет убраться из дома. Родители выпили больше обычного. В эти дни месяца у них, как правило, заводились деньги. Хватит на выпивку, если кончится спиртное. И потом, Хэйли слышала, что родители говорят о ней. Точнее, кричат. В свои пятнадцать она уже понимала, чем это ей грозит. У нее хватило ума улизнуть из дома до того, как дело примет опасный оборот, надеясь, что мать с отцом даже не услышат, как закрывается дверь.

Было поздно, уже достаточно темно, и вокруг толкались люди. Курили, Выпивали. Из стоящих рядом машин доносилась музыка.
Хэйли не любила ходить в одиночку, особенно под вечер. Паршивый это был район. Хэйли шла тихо, надеясь остаться незамеченной.

Она была из тех девчонок, на которых обычно не обращали внимания. Только не в этот раз.
Свист, говорящий о том, что ее достоинства замечены и оценены, прорезал воздух.

Они были старше – лет семнадцать или восемнадцать,
- Куда путь держим? – Спросил щербатый, с шумом перекатывая во рту жвачку.
Хэйли ничего не ответила и машинально продолжала смотреть себе под ноги.
[img][/img]
- Пошли зависнем с нами? – сказал второй.
- Нет, спасибо, - пробормотала она.

Но один из парней схватил ее под руку. Она огляделась, собираясь позвать на помощь, но никто из стоящих поблизости ничего не замечал. Щербатый поволок Хэйли к машине, у которой парни околачивались до ее появления.

- На, выпей, - предложил щербатый и вложил ей в руку бутылку.
- Не хочу, - произнесла она дрогнувшим голосом.
- Пей! – настаивал парень.

Хэйли никогда прежде не употребляла алкоголя. Но в тот недобрый вечер, под пристальными враждебными взглядами, она понимала, что не скажет «нет». И неуверенно поднесла бутылку к губам. Горлышко было мокрым от чужой слюны, и Хэйли передернуло от отвращения.

Через мгновение, однако, шипучие пузыри ударили в нос, и Хэйли закашлялась. Развеселая компания заржала, а Хэйли ощутила, как жаркая краска стыда заливает щеки.

- Как же тебя звать, милашка? – У него был южнолондонский выговор, как и у самой девушки.
- Хейли
Снова насмешливый взгляд.
- Мы тебя не чато видели здесь.
Смешок из толпы.
Алкоголь приятно согревал ее грудь.

- Ага, - сказала она. – Ну и?... – Смелость собственного ответа поразила ее.
- Ну..идешь с нами?
Взгляд Хэйли заскользил ввысь, к верхним этажам дома, и она почувствовала возмущение. Мать и отец, наверное, знать не знают, что она ушла, а если и знают, то не беспокоятся.
- Ладно, - согласилась она.
Парень осклабился. Он опять взял ее за руку, на этот раз не так грубо, и повел прочь. Его друг последовал за ними.
- Куда это вы, черт вас подери?
Парни остановились и оглянулись. Хэйли увидела, что девушка приближается к ним.

- Иди ты! – пробормотал щербатый, отодвинул девицу, снова взял Хэйли за руку и повел прочь.

Парни не назвали ей своих имен, а она не спросила. Они подвели ее к парадной другого точечного дома в южной части квартала. В квартире было грязно, но Хэйли привыкла к этому – ее собственный дом не блистал чистотой. Как только вошли в квартиру, щербатый закрыл дверь, повалился на матрас.

- Хочешь еще выпить? – спросил он у Хэйли.
Не зная как ей быть, Хэйли кивнула. Она не видела как парень разливал спиртное, и не спросила, почему он протянул ей заляпанный стакан вместо бутылки как раньше.
- Что вы так на меня смотрите? – спросила она парней, выпив.
Те стояли и глядели на нее, как будто чего-то ожидая.
Она еще раз глотнула, изо всех сил стараясь выглядеть по-взрослому.

Это случилось в тот момент, когда она начала терять память. Она не могла припомнить, что они делали, и что она делала. Запомнилась только страшная дурнота, и боль, которая , казалось сотрясала все ее тело. Голова закружилась, кровь побежала быстрее, и, потеряв контроль над своим телом, Хэйли упала.
Вот и все, что зафиксировала ее память.

Когда она очнулась, голова пульсировала, как будто кто-то бил изнутри по черепной коробке. Но это было ничто в сравнении с приводящей в смятение острой болью, которую она ощущала внизу живота, в него словно вонзали раскаленные ножи. Она посмотрела вниз и, к своему ужасу и стыду, обнаружила, что раздета ниже пояса. Хэйли лежала на матрасе, двое парней крепко спали в другом конце комнаты.

Она задрожала от слабости, страха и отвращения к себе самой. Затем медленно села и, как только ей это удалось. Увидела, что бедра ее с внутренней стороны выпачканы кровью.
Ее джинсы и нижние белье валялись на полу рядом с парнями.морщясь от боли, она встала на четвереньки и поползла за одеждой. Когда она натягивала джинсы, слезы навернулсь ей на глаза; она запуталась в штанинах, и чем быстрее старалась не поднимать шума, но не сдержала громкого рыдания, внезапно сорвавшегося с губ.


Щербатый пошевелился и сонно сощурился. Хэйли похолодела: джинсы были натянуты только наполовину. Парень с вожделением уставился на нее и сел.
- Иди сюда, - позвал он.
- ты можешь приходить сюда когда угодно, сучка, - прошептал он. - Но только сболтни кому -нибудь – и тебе крышка. Понятно?
Испугавшись, Хэйли кивнула.
- Тогда проваливай отсюда!

Хэйли была неопытна, но не глупа. Она знала, что ее в тот вечер изнасиловали, возможно оба парня. Она понимала, что должна кому-то рассказать об этом, но кому? И потом, она боялась тех двоих, что сотворили с ней такое, и того, что о ней подумают. Уж лучше забыть. Притвориться, что ничего не было. Выбросить все из головы.
Но не вышло.