Присмотревшись повнимательнее, обнаружил Маргарет Тернер, девицу весьма строгих правил, единственную, кстати, кто не обратил внимания на мою золотую цепь в большой палец толщиной…Бедный Тузик! Вероятно, он до сих пор оплакивает свой любимый ошейник…

Маргарет смотрела мимо меня, углубившись в свои научные изыскания: она то писала курсовую, то изучала по книгам науки, названия которых я даже не могу выговорить, то кривлялась перед зеркалом, называя эту клоунаду «развитием речи»

Можно с уверенностью сказать, что я не произвёл на неё впечатления.

И каково же было моё удивление, когда она согласилась переехать вместе со мной в другое общежитие: как позднее выяснилось, её раздражали БЛОНДИНКИ! И я не рискну намекнуть Маргарет на цвет её волос.

Почувствовав эту перемену во мне, люди стали с большей симпатией относиться к моим провалам и неудачам, которые поначалу были неизбежны. Маргарет благоволила мне, но держалась несколько отстранённо, занятая учёбой и, как ни странно, общением: дорогого стоило объяснить ей, как важны человеческие контакты для будущей карьеры, - странное дело, впервые она меня послушала.

Её всегда привлекала биология, и изображения жутких монстров на страницах учебников вызывали священный трепет.Мои собственные попытки наладить контакты дали, наконец результаты: меня приняли в Тайное Общество (на церемонии посвящения я скромно отворачивался, опасаясь, что кто-то сможет определить явное семейное сходство с доброй дюжиной портретов моих предков, первый из которых, собственно, и являлся основателем).

Поблагодарив за оказанную мне честь и продемонстрировав своё незатейливое чувство юмора, я по-тихому смотался, «унося в клювике» свой стартовый капитал.

Игра на бирже поначалу удавалась не слишком, чего нельзя сказать об учёбе,

и, объединив стипендии с деньгами, полученными в результате археологических экспериментов Маргарет (я и не знал, что никчёмные косточки чего-то стоят!),

мы отправились в своё первое путешествие. Маргарет в очередной раз продемонстрировала свою практичность, ухитрившись буквально за бесценок купить в Деревне Такемицу лачугу под названием «Уютное Убежище».

Конечно, я воздержался от комментариев, но когда впервые увидел ЭТО, понял, что, окажись на моём месте Тузик, он моментально заболел бы клаустрофобией.

Впрочем, под крышей мы только ночевали,

а всё остальное время бродили по окрестностям,знакомясь с новыми людьми, изучая восточные обычаи.

Вечерами под шум несмолкаемого дождя сидели на маленьком диванчике, читая учебники или просто общаясь друг с другом. Мысленно оглядываясь на прожитую жизнь, я всё отчётливее осознаю, что это было самым счастливым временем в моей жизни.

Дни текли безмятежно, и казалось: никто в этом мире не сможет нарушить эту гармонию. Как мы смеялись над незадачливым полицейским, которая так и не смогла поймать грабителя, забравшегося в наш дом (если бы вор побыл бы у нас чуть подольше, то, вероятнее всего, он решил бы оставить нам денег…)!

По возвращении в университет мою милую ждало сразу два приятных сюрприза: во-первых, её статус повысился до Большой Университетской Шишки (БУШ),

а во-вторых, по моей рекомендации её приняли в Тайное Общество, где наконец состоялась трогательная встреча с Проглотис Людоедией, которая оставила неизгладимый след и окончательно определила будущее Маргарет.

Окончание первого курса определило нас в список лучших студентов и позволило наконец отвлечься от учёбы.

Как-то очень обыденно, почти незаметно для нас обоих произошло то, что должно было произойти, что было определено свыше, что стало началом и итогом одновременно: мы влюбились.

Свободное время, которого становилось всё больше и больше, пугало меня: иногда по ночам мне казалось, что кто-то сморит на меня из темноты, пытаясь позвать… Я просыпался, подходил к окну, но там никого не было.

После этих пробуждений сон окончательно ускользал, я выходил на улицу и долго наблюдал в темноте за бескрайним звёздным небом.

Я начинал чувствовать, что с этим миром что-то не так. Эта мысль, как назойливый комар, тоненьким голоском будоражила сознание, не давая покоя, разрушая уверенность, вселяя страх.

Я стал замечать, что фигуры людей, населяющих мою общагу, иногда становятся прозрачными; привыкнув с детства к призракам (в нашем поместье было огромное кладбище), мне было понятно, что передо мной живые люди, но нереальность происходящего не давала покоя…

Алло!.. Алло, кто-нибудь меня слышит?!... Естественно, нет… Глупо рассчитывать, что кто-нибудь услышит тебя с выключенным телефоном. Впрочем, я знаю, что ОНИ меня слушают, и, если честно, от их безмолвного внимания мне становится всё…(смех)… Ладно, надо смеяться потише, а то опять разбужу Маргарет и нашего малыша…

Это давало уверенность и наполняло оптимизмом и предвкушением чего-то нового, хорошего, того, что обязательно должно произойти в нашем общем будущем.

С навыками, полученными в путешествии, учёба превратилась в полнейшую проформу: мы с лёгкостью переходили с курса на курс, не замечая усилий окружающих, для которых учёба была трудом.

Вместе с нашими знаниями постепенно рос и семейный капитал. Игра на бирже давалась мне всё легче и легче, и мы с Маргарет начали позволять себе бесполезные траты. Меня всегда привлекали цветы: в нашем поместье всё утопало в зелени и цветах, и, если честно, именно их чарующего аромата мне так не хватало. Я приобрёл стойку флориста и в свободное время с большим удовольствием занимался составлением букетов. Маргарет сначала с неодобрением отнеслась к моему увлечению,

но постепенно с ростом моих умений её тоже увлекло прикладное искусство.

В отличие от меня, Маргарет занялась живописью и, скупив в салоне самые дорогие картины, приступила к собственным творческим экспериментам.

Вначале я с трудом сдерживал смех, глядя на её творения, но позднее с удивлением обнаружил, что даже на это «творчество» есть стабильный спрос в Интернете. Надо ли говорить, что моя любимая очень гордилась этими деньгами и к окончанию обучения мы оба получили официальное признание от Клуба Любителей Прекрасного.

В отличие от меня, получавшего удовольствие от общения,

учёбы, своих цветов (к окончанию четвёртого курса мне вручили знак Золотого Флориста)

и игры на бирже Маргарет имела другую цель. Навыки, которые помогали мне учиться и зарабатывать деньги, для неё стали самоцелью. Некоторое время я тихонько посмеивался, но, к моему удивлению, развив их до максимального уровня, она стала абсолютно счастливым человеком и, как бы сбросив с себя этот груз, смогла наконец-то получать удовольствие от жизни (честно говоря, в этот момент я ей безумно завидовал – цель жизни была достигнута).

Чем дольше я думал о собственной цели, тем меньше был в ней уверен: неужели моё предназначение в жизни – быть Акулой бизнеса и остаток своих дней грызть конкурентов? К концу обучения ко мне вернулись тяжёлые предчувствия, мешавшие не только мне, но и любимой.

Фигуры в ночи, пристальные взгляды пустоты, обращённой на меня, не давали покоя. В какой-то момент я почувствовал, что стены вокруг нас - не более чем ширма кукольника и моя настоящая цель – проникнуть за них, став по-настоящему свободным.

Кое-кто из моих приятелей по общаге тоже чувствовал что-то неладное: некоторое время даже существовал Культ Неизвестного. Последователи его молились самым обычным предметам, считая, что Неизвестный наполняет собой всё окружающее пространство.

В порыве депрессии я обратился к гадалке.

Она долго и тщательно протирала свой волшебный шар и так комично закатывала глаза, произнося пророчества, что меня стал разбирать смех, после которого мне полегчало. Всё-таки магия – это мощная сила!

Завершив обучение и оказавшись в списках лучших студентов, мы с Маргарет решили потихоньку слинять с намечавшейся прощальной пирушки и отправиться на Западное побережье, где в Сан-Франциско жили знакомые моих родителей.

Мне обещали жильё и протекцию. Само собой разумеется, что к этому времени мы с Маргарет были обручены и собирались пожениться после устройства на работу.

Моя игра на бирже, продажа цветов, картин и наши стипендии составили неплохой стартовый капитал, и мы уже присматривали себе небольшой особнячок в пригороде. Перед отъездом оказалось, что за годы обучения у нас накопилась уйма вещей, и я настоял, чтобы уехать налегке, предварительно всё это продав.С собой мы взяли только эликсиры, доставшиеся нам с таким трудом. Именно из-за них нам пришлось отказаться от авиарейса и отправиться в Сан-Франциско поездом (проездом мы должны были оказаться в Сиэтле, но я дал себе зарок не выходить из купе, пока мы в этом городе). Алло, ты всё ещё слушаешь меня? Извини, просто ты так внимательно молчишь, что мне порой кажется, что я разговариваю со стеной…(смех)… Но я не сумасшедший и прекрасно понимаю, что разговариваю с телефоном…
Как я уже говорил, мы отправились с Маргарет в Сан-Франциско на поезде.

Для меня стало неприятным сюрпризом то, что, оказывается, в одном купе могут ехать только семейные пары. Обычно такие проблемы я решаю при помощи денег, но в этом случае попытка дать проводнику взятку обернулась тем, что в поезде мы ехали не только в разных купе, но и в разных вагонах. «Плевать! - подумал я, - в конце концов через двое суток мы будем на месте». Я не большой любитель путешествовать поездом, поэтому принял снотворное и завалился спать.

Проснулся я поздно, в коридоре вагона было шумно: пассажиры готовились к выходу в Сиэтле. Собираясь задёрнуть шторы и улечься, я выглянул в окно. Пейзаж пустынной местности с коптящими небо трубами какой-то то ли фабрики, то ли научного центра, вызывал не столько скуку, сколько омерзение. Через закрытое окно на меня явственно веяло холодом. Как сейчас помню мысль, промелькнувшую в голове: в этом месте не то, что жить, а даже вешаться противно. Задёрнув шторы, я приготовился переждать остановку в Сиэтле, чтобы случайно не встретиться с кем-то из знакомых моих родителей. Скрипя тормозами, поезд остановился. «Странно, - подумал я, - сколько жил в Сиэтле, никогда не был в этом пригороде». Ветер за окном усиливался, в купе автоматически включился кондиционер, и под эти протяжные, заунывные звуки я опять задремал.
Второе пробуждение сопровождалось головной болью (так часто бывает, если спишь днём) и резкими звуками криков и хлопающих дверей. «Однако нервные пассажиры!» – подумал я, вернее, пытался подумать, потому что в этот момент рывком открылась дверь и в купе появились солдаты национальной гвардии. Поверх формы у них был накинут ОЗК, а на шее болталась кислородная маска: «Внимание! Проводится эвакуация! Просьба немедленно покинуть вагон!» Схватив одежду и дорожную сумку, я вышел из вагона, подгоняемый непрерывными криками и ударами прикладов. Передо мной расстилалась пустыня, и вокруг, насколько хватало глаз, виднелись тёмные силуэты солдат оцепления. Вместе с остальными пассажирами я отправился на холм, откуда доносились хриплые крики скверно работающего мегафона.

«Хочу обратить Ваше внимание на блок 1-А, - начал он свою речь с интонациями опытного риэлтера,

- удобный подвал,

полностью меблированные комнаты, два туалета, оригинальный дизайн, полное отсутствие крыс. Всего 19 тысяч – и этот особняк Ваш. Заметьте, участок самый большой по площади в городке».

Получив свои деньги, клерк подобрел настолько, что поделился важной информацией о складе, на котором можно было получить нормальную кровать. Конечно, пришлось постараться, но высший уровень физподготовки и полученные на Востоке навыки боевых искусств

позволили мне «ухватить» отличную двуспальную кровать. Чувствуя, как силы покидают меня, я добрёл до своего «особняка» и взгромоздил её на второй этаж.

Не чувствуя от усталости ног, пытаясь разогнать багровый туман в голове, я побрёл на улицу.

-Уровень радиации повышается, по городу запрещено перемещаться без машины, хотя у кого в этой дыре есть автомобиль! Днём прохожих ловит патруль, а ночью зомби. Правда, их никто не видел, но те, кто выходил на улицу ночью… сами понимаете. На мой невысказанный вопрос он ухмыльнулся:
-Хочешь жить – умей бегать, я, например, умею! С продовольствием беда: продукты доставляют раз в сутки; электричества нет, телефон постоянно чинят, компьютер работает только от адаптера, Интернета нет, но если повезёт включить вовремя, то можно оказаться в сети. Вода только холодная и надо быть, по крайней мере, бригадным генералом, чтобы у тебя установили душ. Попробуй устроиться на работу, там хотя бы кормят, да и знакомые рассказывали, что на чёрном рынке можно что-нибудь купить.
Мой новоявленный гуру поболтал со мной ещё некоторое время и внезапно исчез, демонстрируя тем самым высший уровень школы выживания. Как ни странно, этот малооптимистичный рассказ успокоил меня, поскольку я решил, что хуже уже не будет, и я побрёл к дому, чтобы внимательно рассмотреть доставшийся мне «особняк».Я ошибался: всегда может быть ещё хуже. Меблированный дом оказался музеем времён Второй (а возможно, и Первой!) Мировой войны. Один раз спустившись в подвал, я дал себе зарок больше никогда этого не делать. Единственное, в чём не обманул клерк, так это полное отсутствие крыс – ещё бы! – в такой грязи не выживет ни одна крыса! Заявившийся почтальон (господи, откуда в этой дыре почтальон?) принёс мне счёт и газету, в которой был всего один раздел «Вакансии», которые могли удовлетворить разве что нелегального эмигранта из Сибири.

Включив компьютер, я обнаружил, что загружается только текстовой файл, и, перекинув на него свой роман, я продолжил работу, добавляя в него новых красок, сами понимаете, какого оттенка.

Лай собак возвестил о подходящем времени раздачи пищи. Продемонстрировав свои кулинарные способности, добрые люди в маскхалатах выдали мне упаковку мёрзлых гамбургеров.

Есть хотелось не слишком сильно, но, открыв холодильник, я понял, что он работает только как шкаф. Гриль напоминал о тяжёлой судьбе питекантропов и каменном веке.

Перекусив, я вернулся к компьютеру уже глубоко заполночь; меня привлёк значок подключённой сети. Затаив дыхание, я нажал на соединение и с удивлением обнаружил наличие связи. Правда, файлы раскрывались с ошибками; единственное, что я смог прочесть, это вакансии. Но здесь мне улыбнулась удача: требовался специалист в бизнесе, с приличной зарплатой и на высокую должность. Хрюкнув модемом, мой электронный мастодонт милостиво согласился отправить резюме, и через несколько минут я читал приказ о своём зачислении на работу.

Отлично выспавшись, к восьми утра я был готов приступить, смущаясь несколько запаха, который мог помешать мне в общении с коллегами. Присланный за мной лимузин превзошёл все мои ожидания (откровенно говоря, я ожидал БТР), и, уверенный в себе, отправился покорять вершины бизнеса.

Вернувшись домой, я устремился к телефону, который разрывался самым немелодичным образом. До сих пор для меня остаётся загадкой, кто дал мой номер всем друзьям и знакомым.

Вволю пожаловавшись на случившееся со мной, я повесил трубку и решил позвонить сам – телефон молчал как убитый. Поэкспериментировав с ним ещё минут десять, я отправился наверх и лёг спать. Ближе к ночи меня разбудили крики разносчиков пищи. Получив новую порцию еды, я вышел к мангалу и развёл огонь. В городке не светилось ни одного окна. Тьма клубилась, подступая к самым стенам дома; покорно укладываясь у моих ног, она звала к себе, обещая покой и тишину. Внезапно я заметил тёмный силуэт, приближавшийся ко мне.

Страх сдавил горло, и я метнулся в дом, теряя по пути свою полусырую еду.
Оказавшись в неосвещённом доме, я с опаской подошёл к окну, но в бойнице, до которой следовало ещё дотянуться, было пусто. Наскоро поев, я продолжил работу над романом. Мне было страшно отойти от освещённого экрана, и наступивший выходной не радовал. Уже под утро я забылся тяжёлым сном. Днём я обнаружил в кармане фотографию Маргарет и долго вспоминал, кто она такая; жизнь сузилась для меня до размеров комнаты, мир вне её пугал и притягивал одновременно. Теперь я понял, что ночные гамбургеры, которые я подарил зомби (или кто там ещё был ночью), очень пригодились бы мне сейчас, поскольку в холодильнике стоял жуткий смрад от испортившейся пищи. Впрочем, плохие запахи уже почти не преследовали – привык.

С ужасом я ожидал наступления темноты, дав себе зарок не отходить от экрана компьютера, голод всё больше терзал меня.

И чтобы его унять,

с головой погрузился в свой роман. Поставив точку, я оглядел комнату: тени, пугавшие меня на улице, пробрались в дом и удобно расположились на стенах и полу.

Автомобильный клаксон вырвал меня из объятий страха. Я выглянул и увидел фургон почтовой службы: привезли мою книгу.

И хотя сил выходить из дому не осталось, мысль о ней позволила пережить эту ночь.

Наутро лимузин увёз меня на работу; вонь, которую я источал, сводила с ума. Я почти не понимал, что со мной происходит, принимая решения «на автомате». С удивлением обнаружил, что меня не только не уволили, но даже намекнули о возможном повышении.Вернувшись, я исступлённо мыл руки часа три, и хотя пальцы сводило от холода, запах немытого тела пропал.

Теперь я понимал благо работы – усталость. Спать хотелось так, что даже голод отступил, и, рухнув в постель, я проспал до утра.Пятница стала для меня днём исполнения мечты: я стал Акулой бизнеса.

Пребывая в приподнятом настроении, дома я обнаружил, что жизнь не столь ужасна, как мне казалось. Темнота не таила теперь угрозы.

Чтобы проверить это, я вышел на улицу и встретил маленькую собачонку.

Поиграв с ней, вдруг почувствовал, что забыл что-то важное, то, что когда-то составляло суть моей жизни: я забыл о Маргарет.Образовавшаяся в моей душе пустота с быстротой бурлящего горного потока в мгновение ока была заполнена погибшими, как казалось ещё секунду назад, воспоминаниями о той любви, которая не так давно составляла суть моей жизни. С именем Маргарет, её голосом, руками, теплом теперь неразрывно слились мои мысли о будущем. Я кинулся к телефону и в очередной раз услышал в трубке ехидную тишину. Выскочив на улицу, бросился бежать на холм к палаточному лагерю, и в этот момент не было силы, которая могла остановить, помешать, удержать меня. Опять в который раз тишина, разливавшаяся над Фронтиром, сыграла роль пощёчины, от которой я пришёл в себя: тишина означала, что лагерь закрыт и на холме больше никого нет.

Постепенно пустота вновь овладевала мной; я застыл на краю своего участка, устремив свой взгляд туда, где разрезанная чёрной линией железной дороги белая бесконечность пыталась слиться с такой же серой пустотой. Тишина звучала в ушах гулким стуком кровотока, и я буквально чувствовал, как он ослабевает…

Буквально на самом краю, у грани, за которой начинается безумие, меня остановило несчастное, но в то же время почему-то жизнерадостное мяуканье. Резко повернувшись, я заметил худого и энергичного кота, он заинтересованно рассматривал меня, оценивая так и эдак. Я подошёл к нему и наклонился, кот аккуратно тронул меня мягкой лапой, и я почувствовал, как пустота, заполнившая мой рассудок, с мелодичным звоном рассыпалась на осколки – мне снова хотелось жить.

Мы самозабвенно играли, но через некоторое время холод загнал меня под крышу. Кот проследовал за мной и, критически осмотрев дом, решил проверить крепость моего унитаза

«Да ты, верно, домашний! – подумал я. – Как тебя зовут, котик?»
Слава богу, он не ответил мне, и его вопросительное мяуканье окончательно уверило в том, что приступ прошёл.

Кот отправился по своим делам, а я сел и постарался рассуждать логично: если Маргарет была в том же поезде, что и я, значит, она сейчас находится в этом городе; попадаться на глаза патрулю или, тем более, на зуб зомби, мне не хотелось. Следовательно, надо связаться с ней по телефону. Местных номеров я не знал, хотя, как уже говорил, все мои университетские друзья и даже шапочные знакомые могли связаться со мной

Кто же может помочь? Из всех местных только клерк, явно помнивший меня по той солидной сумме денег, которую он ухватил, сосватав мне это «поместье», был как-то связан с городской администрацией. «Ну и где мне его искать?» – спросил я себя и внезапно увидел в бойнице чью-то тень.Неизбалованный в последнее время визитами, я выскочил на улицу и буквально обомлел, увидев того самого клерка. Он не только узнал, но и обрадовался, увидев меня: «Какие-то вопросы? Просьбы? Пожелания?

Кстати, позвольте поздравить Вас с успешной карьерой: вы становитесь легендой нашего городка…С Вас причитается…Да шучу я, шучу…»

Вкратце изложив свою просьбу и сунув в его карман несколько крупных купюр, я попросил его поскорей решить эту проблему. Проблема решилась на месте: покопавшись в своих, на мой взгляд, необъятных карманах, он достал потрёпанную записную книжку, и буквально через несколько секунд я стал счастливым обладателем вожделенного телефона.
-Ещё одно: Вы, наверное, заметили, что связь работает из рук вон плохо, и мой Вам дружеский совет: не ломайте свой аппарат и дождитесь утра вторника.
У меня сложилось впечатление, что этот скользкий тип знает гораздо больше, чем говорит, но, учитывая, что каждая его фраза обходится мне в круглую сумму, я решил повременить с остальными вопросами.Потянулись дни ожидания…

Я продолжал писать роман, отвечал на все звонки и даже сходил на работу; забавно, но мой новый кабинет был не только уютней, но и больше, чем «особняк», который после непродолжительных попыток по поддержанию чистоты и порядка напоминал южноамериканский морг с соответствующим запахом и цветом стен.

В ночь на понедельник меня посетили представители Армии Спасения… или Фронта Освобождения… или Как-то Там Ещё… Вообщем, группа вооружённых лиц, которая предложила мне встать плечом к плечу и т.п….Плечо обошлось мне в полторы тысячи, после чего фразы типа «буржуй», «кровосос», «ренегат» сменились на «товарищ по борьбе». Оптимистично пообещав мне всеобщую победу и мирное небо над всей землёй, мои «партайгеноссе» скрылись в темноте, начиная по пути дискуссию о соответствии цены и качества местного самогона. Оправившись от шока, я решил, что развлечение, которое доставили эти Че Гевары и Робин Гуды в одном лице, стоило тех денег, которые они получили от меня.

Последний вечер ожидания мне скрасили две забавные собачонки, которые всю ночь напролёт неформально общались под моими окнами. Под утро я даже вышел лично поучаствовать в этом общении. Странно, почему зомби не едят собак? Или у них аллергия на шерсть?

Очередная попытка отмыть стены закончилась безоговорочной капитуляцией, и, едва дождавшись положенного времени, я набрал номер Маргарет.По голосу было ясно, что она рада меня слышать, но почему-то не уверена, что сможет узнать. Наша встреча была бурной, хотя в первый момент мы оба усомнились в реальности происходящего, не узнавая себя внутри этого бедлама.

Зная, что миграционные службы очень строги в вопросах переездов, мы тут же решили официально зарегистрировать свои отношения. Снег был единственным гостем на нашей свадьбе.

Выяснилось, что Маргарет ухитрилась устроиться на работу, о которой так мечтала, и сегодня у неё первый день выхода.

Кроме всего прочего, оказалось, что случайный знакомый, с которым она общалась на пороге своего бомбоубежища, приходился дальним родственником её непосредственного начальника и обещал протекцию.

Поцеловав свою супругу, я стал дожидаться вертолёта, радуясь в душе, что мне не пришлось показывать любимой наш дом, тем более что она искренне считала меня богатым мужем.

Уже подходя к вертолёту, я внезапно обернулся на Маргарет и понял, что прямо сейчас, буквально через несколько минут после свадьбы, предаю её. Я вернулся и, взявшись за руки, мы пошли в дом. За спиной истошно сигналив, молотил винтами вертолёт. Мои опасения оказались напрасными, и убогая обстановка дома не произвела на мою молодую супругу особого впечатления. Вздохнув, она взяла тряпку и отправилась чистить кафель.

Я присел за компьютер и решил продолжить роман. В этот момент я понял, что только что потерял свою прежнюю должность, достигнув которой и реализовав свою мечту, оказался в тупике. Бизнес более не привлекал меня, а после того, как я узнал, сколько будет получать Маргарет, даже не достигнув вершины карьеры, идея сменить работу завладела мною.

Открыв сайт вакансий, я натолкнулся на странную должность экзорсиста в карьере «Мистика», то есть должность профессионального лгуна. Как оказалось, враньё во Фронтире оплачивалось значительно более щедро, чем реальная работа, и я решил подать заявку.

Мои навыки, опыт работы и рекомендации сделали своё дело, и буквально через несколько минут я стал профессиональным охотником за привидениями. К этому времени ненаглядная Маргарет, чмокнув меня в затылок, умчалась штурмовать вершины экологии, и, оставшись один, я углубился в работу над романом, доводя до совершенства своё умения складно врать.

Незаметно пролетел день, и, когда стемнело, я оторвался от экрана компьютера и внезапно заметил, что Маргарет давно дома. Уютно устроившись на драном диванчике, она читала научный трактат по детской психологии,

её глаза блестели в темноте, и я подсел к ней.
- Вот я и стала Светилом Экологии. Теперь мне достаточно работать всего один день в неделю. Знаешь, милый, по-моему мы застряли здесь надолго, а раз это так, пора подумать о том, чтобы наш с тобой дом не выглядел как свинарник после бомбёжки, тем более что на работе мне выдали приличную премию.

Я пообещал переговорить с моим местным ангелом-хранителем (за наличные) и устроить приличный ремонт, после чего мы пошли в спальню. Маргарет по достоинству оценила кровать, которую мне удалось ухватить в первый день, но поскольку в городе намечался явный дефицит санитарно-гигиенических средств, то наше общение осталось платоническим.

Весь следующий день я нервничал, с ужасом представляя себе, как буду изгонять духов, даже приблизительно не представляя себе их внешний вид и не особенно веря в их существование. Моё нервное состояние достигло апогея к вечеру, когда за мной прибыла машина (почему-то микроавтобус, вероятно, кто-то предполагал, что экзорсист путешествует только вместе со своими духами). Прибыв на место, я обнаружил толпу брутальных личностей, с десяток экзорсистов, малоубедительно изображающих погоню за призраками, и своего шефа, небритого типа в белом костюме. Он громко, но как-то скомкано голосил о божественном свете, предназначении и божьем испытании. Немногочисленная паства то и дело отвлекалась от проповеди, разглядывая стены, потолок и посмеиваясь над неумелыми попытками загнать привидения в угол.
-Да, что-то среднее между цирком и сумасшедшим домом, причём главные сумасшедшие – это те, кто за всё платит такие деньги. Впрочем, вспомнив старую американскую пословицу «Кто девушку угощает, тот её и танцует», я решил не выделяться трезвостью мышления и вспомнил всё, что я знал о тоталитарных сектах. Совершенно очевидно, что проповедь о доброте и справедливости в нашем городке было изначально обречена на провал, и тут на меня внезапно снизошло вдохновение: я вспомнил полушуточный Культ Несушествующего и развесёлых студентов, которые молились ему, ползая на коленях перед тетрадями. Добавив к этому свои недавние ужасы депрессии, страх темноты и отчаяние одиночества, я решил, что новая религия Тьмы Несуществующей, Но Вездесущей готова. Осталось привлечь внимание почтенной публики, что, впрочем, безуспешно пытались сделать все остальные экзорсисты. Мучительно припоминая единственный урок театрального искусства, который я посетил, перепутав аудитории, я подпрыгнул и издал истерический вопль мартовской кошки после годового воздержания. Дальше изображая падучую, воя и хрипя на все лады, мне удалось продемонстрировать, что меня захватил Дух Тьмы и вещает моими устами.
Речь плавно лилась, прерываясь временами разбрызгиванием пены и слюны и истошными подвываниями. Я исповедовался, рассказывая о страхе, об одиночестве, о смерти, которая ждёт нас каждую секунду. Честно говоря, я не смотрел на часы, но когда начало светать, обнаружил себя в том самом вожделенном белом костюме (теперь понятно, почему он был такой мятый). Вокруг ничком валялись и подвизгивали от страха мои прихожане: я стал новым Духовным Лидером. Откровенно жаль город, в котором ТАКОЙ Духовный Лидер. Перед отъездом я отдал свой костюм адептам, чтобы его постирали и погладили, потому что не хотел тащить грязь в дом.

Кроме всего прочего, я был уверен, что теперь на длительное время должность Духовного Лидера перестала быть вакантной, наконец-то я нашёл себя.

Всё утро четверга я приходил в себя, отчаянно жалея, что во Фронтире сухой закон: после ночной проповеди нервы отчаянно шалили, хотя сумма, которую мне выдали вместе с премией, значительно превышала мои прежние гонорары. Маргарет ещё не вернулась с работы, и я вышел на улицу подышать. По глубокому снегу, проваливаясь на каждом шагу, но сохраняя при этом невозмутимость и чувство собственного достоинства, ко мне приближался Кот. Поскольку мы уже были знакомы, он достаточно фамильярно поздоровался, приложившись острыми когтями к моей руке. Я был так рад встрече, что моментально простил ему, и мы отправились играть в дом. Там, изображая летающего кота, он попрыгал с прутиком,

но когда, в свою очередь, я поиграл с ним в карусель, Кот вырвался и нетвёрдым шагом отправился в туалет…Несмотря на мелкие конфузы, расстались мы, довольные друг другом.К девяти утра Маргарет вернулась с работы и, не говоря ни слова, бросилась к умывальнику. Более часа она пыталась привести своё тело в надлежащий вид (зелёный шлейф волочился за ней через весь дом).

Создавалось впечатление, что клерк постоянно находился где-то рядом с моим домом, вооружённый сорокакратным биноклем. Узнав суть проблемы и рассмотрев внимательно мои деньги, он развил бешеную деятельность, и буквально через несколько минут группа лиц невнятной наружности под руководством смазливой бригадирши

уже достраивали третий этаж, меняли полы и облицовку стен. Я познакомил клерка с Маргарет, и моя умница, моментально поняв ситуацию, тоже подарила ему несколько купюр. Придя в полный восторг от нашей семьи (представляю, сколько ещё денег он может получить от нас), клерк сыпал комплиментами, анекдотами и грубой лестью, вспоминая и цитируя мою вчерашнюю проповедь и одобрительно отзываясь о научном проекте Маргарет.

Проведя с нами более трёх часов, он замёрз до такой степени, что я сделал для себя открытие, поняв, откуда в нашем городке берутся зомби.

Распрощавшись наконец (к этому времени работы были закончены), мы отправились домой, и хотя он был ещё далёк от совершенства, общее впечатление производил.

На третьем этаже мы установили Стойку Флориста и наперебой стали составлять букеты.

Странное дело, очутившись в облаке чарующих ароматов, мы перестали ощущать грязь, голод и скуку. Находясь на подъёме, отправились в спальню…

Выспавшись, мы вновь поднялись наверх, но в отличие от меня, Маргарет ощущала некий дискомфорт, наводящий меня на совершенно определённые подозрения. Впрочем, оглядываясь по сторонам и вдыхая аромат цветов, я понял: эти подозрения почему-то не пугали.

После моего бенефиса в молельном доме на наш участок началось форменное нашествие: минуя посты и патрули, рискуя попасться на глаза (или что там у них ещё) зомби, к нам хлынули почитатели Тьмы Несуществующей, Но Вездесущей.

Как мне кажется, необходимо переболеть в детстве менингитом, чтобы во взрослом состоянии верить в эту чушь, но, поскольку за неё платили хорошие деньги, пришлось подыгрывать. Мы начитались умных книг по психологии, а Маргарет наконец-то стала мастером ушу.

Мой дом, как и участок вокруг него, временами напоминал магазин в дни распродажи: десятки моих почитателей общались со мной и друг с другом, играли и вместе пытались постичь вершины непознанного.

От их мрачной и искренней веры временами мне становилось не по себе, и на секунды я начинал чувствовать у себя за спиной шорох темных крыльев и ледяное дыхание тьмы… Но это быстро проходило, хотя Маргарет на последнем сроке беременности явственно ощущала изменения, происходившие во мне после возвращения с работы.

Она, конечно, ничего мне не говорила, моя умница, но по выражению её глаз я чувствовал, что она беспокоится за моё состояние. Хотя все моменты, когда они не пытались отправлять свои религиозные потребности, общество моих почитателей вполне можно было терпеть.

Они дарили подарки, хитро закамуфлировав их под опытные образцы, договаривались о скидках для моей семьи,

и самое главное, развлекали Маргарет во время её декретного отпуска

Прямо перед родами заявились борцы за свободу и прочие привилегии; мрачно оглядев мой выросший в размерах дом, они заявили, что борьба вступила в решающую фазу, требующую от всех истинных патриотов полного самоотречения. С трудом переведя с идиотского на русский, я понял, что им требуется прибавка. Но поскольку деньги тогда в доме водились и мне не хотелось беспокоить жену перед родами, я выложил требуемую сумму и пожелал им успехов в борьбе.

Вернувшись домой, я обнаружил, что все мои фанаты сгрудились в спальне на втором этаже. Подстёгиваемый предчувствиями, я бросился наверх и в последнюю секунду успел застать момент рождения нашего сына.

Вся тусовка с радостным завыванием пыталась провозгласить моего сына Воплощением Тьмы на земле и дать ему имя Асмодей.

С большим трудом мне удалось выпроводить их из дома, пообещав в ближайшее время провести пару жертвоприношений, которые были так угодны Тьме. Получив от меня давно ожидаемое согласие, активисты секты удалились, в голос распевая псалмы, содержание которых вогнало бы в краску даже местных грузчиков. Имея в запасе некоторое количество времени и денег, я сумел договориться и построить на третьем этаже комнату для сына, которого мы вместе с Маргарет назвали Шарлем.

Мальчик рос здоровым и сильным ребёнком, спокойным, улыбчивым и покладистым, практически с рождения обожавшим аромат львиных зевов.

Находясь под воздействием чарующих ароматов, Шарль был дружелюбным и открытым ребёнком, быстро подружившись со своими родителями.

Он отказывался засыпать, если в комнате не благоухало три-четыре букета.

Довольно быстро малыш освоил детские премудрости и с удовольствием на все лады распевал детскую песенку, а также с энтузиазмом разбирал на запчасти свои любимые игрушки, тщательно проверяя каждую на вкус.

Тщательный анализ, которому малыш подвергал всё, что находилось в пределах досягаемости его цепких ручек, говорило о том, что растёт будущий технический гений. О способностях Шарля говорили многие в городке, и я откровенно был удивлён, когда к нам заявился эксперт по технике для вручения карапузу награды, которая по размерам была больше, чем её обладатель.

Ребёнок так ничего и не понял, но мы с Маргарет были очень довольны.

Мои почитатели после обещанного жертвоприношения (на первый раз они обошлись десятком тараканов; если бы вы знали, сколько усилий потребовалось, чтобы в условиях вечной зимы найти тараканов!), совершенно обезумели: теперь они таскались за мной повсюду, а в доме, похоже, устроили дежурство, поскольку моя хибара просто не могла вместить их всех одновременно. Больше всего неприятностей доставляли молодые девушки; считая, что светлые волосы – это знак Тьмы, блондинки вовсю обхаживали Шарля; тихонько, чтобы не раздражать нас с Маргарет, называли его Асмодеем и кланялись…

Через некоторое время, теперь я могу назвать его одним из самых счастливых в моей жизни,